журнал «Досуг в Нижнем» №14 (260) 2009 год.

Oн избегает публичности вне сцены. Его харизма и владение инструментом давно покорили многих нижегородцев. Без участия этого музыканта вот уже 6 лет немыслим концертный сезон нижегородского камерного оркестра. В преддверии нового сезона коллектива, открывающегося 17 сентября, мы решили познакомить читателей с первой скрипкой «Солистов Нижнего Новгорода» Дмитрием СТОЯНОВЫМ.

— Как ты попал в Нижний?
— Я из Кишинёва, приехал сюда учиться в консерваторию. Дело в том, что зав. кафедрой Нижегородской консерватории, профессор София Наумовна Пропищан тоже из Кишинёва. Она присутствовала на моём госэкзамене по специальности, когда я заканчивал музыкальный лицей на своей родине. После этого помогла мне поступить в Нижегородскую консерваторию, за что я ей очень благодарен. Дальше получилось, что обзавелся здесь семьей – так и остался.
Сначала я играл в молодежном камерном оркестре «Амадеус», потом в квартете «Любимое время». В составе этого квартета дважды выступал в Брюссельской консерватории и в Антверпене. С 2003 года – концертмейстер в «Солистах».

— Что тебе больше нравится – играть в квартете, оркестре или выступать как солист?
— Дело в том, что это разные области, каждая по-своему мне нравится, конечно. Абсолютно разные вещи — играть сольно и играть в ансамбле. В квартете, например, обязательно нужно прислушиваться к своим коллегам, чтобы не выглядеть солистом, потому что ансамбль не предполагает солистов, он – как одно целое, как один инструмент. В сольной же карьере можно развернуться, показать индивидуальность, проявить все свои эмоции гораздо полнее.

— Какой самый необычный проект, в котором ты участвовал?
— Один из таких проектов — «Сирены», это музыка Ольги Шайдуллиной, которую мы играли на фестивале им. Курёхина в Петербурге, а также в Москве и в Нижнем. Это своеобразный современный жанр с электронной дорожкой. Мне пока он не очень близок, но что-то в этом есть, и, я думаю, это направление со временем станет популярным. Мне ближе классика, мне её интереснее играть, и в ней я могу себя проявить в полной мере, что не получается пока в современной музыке.

— «Солисты» все чаще включают в репертуар старинную музыку. А чем она привлекает лично тебя?
— С тех пор, как мы стали изучать старинную музыку глубже с такими музыкантами, которые занимаются историческим исполнительством, я её узнал с другой стороны. Настоящая барочная манера исполнения очень сильно отличается от того, чему нас учили до этого, поэтому для нас сейчас открылось совершенно новое понимание старинной музыки и новые задачи, которые сейчас перед нами стоят в изучении этой музыки, они намного глубже, чем казалось до этого.
С одной стороны, это довольно непросто понять, пропустить через себя и выполнить, но с другой стороны эта музыка приобретает большую живость и начинает переносить нас в ту эпоху.

— Возможно ли в полной мере постичь старинную музыку, играя на инструментах нашего времени?
— Я не могу сказать, что эту музыку нельзя сыграть на современных инструментах – можно, мы и играем! Перед нами не стоит задачи такого углубления в старинную музыку, как у некоторых музыкантов, которые только ей и занимаются. Мы играем и романтическую, и современную музыку, поэтому приходится приспосабливаться на наших инструментах и к барокко. Старинные приёмы игры можно перенести на современный инструмент, разница в основном в самом звучании. Всё-таки в то время играли на жильных струнах, а у них специфическое звучание и по тембру они не такие яркие, как современные. На жильных струнах довольно трудно играть, нужны навыки, опыт нужен.

— Расскажи про твою сегодняшнюю скрипку?
— Она мастеровая, но, к сожалению, имя мастера мне не известно. Этот инструмент у меня 8 лет, сделан в середине 20 века предположительно московским мастером.
Есть такие люди, которые все время ищут, им что-то не нравится в своём инструменте – они покупают другой, с новым инструментом повторяется та же история и так далее. Вся их жизнь так в поисках и проходит. Мне кажется, что красивого звучания можно добиться на любом более или менее приличном инструменте – к нему главное приспособиться, найти подход, в полной мере раскрыть все его возможности, а для этого требуется время, и для каждого инструмента это время может быть разным – неделя, месяц, может даже и несколько лет.

— Если тебя попросили бы сыграть на незнакомом инструменте, а до концерта осталось очень мало времени. Рискнул бы?
— Пришлось бы. Я бы поупрямился, конечно, но надо – так надо.

— Мог бы ты назвать причины, по которым меломаны нашего города не должны пропустить сентябрьский фестиваль «Классика и Барокко»?
— Много произведений, которые мы будем первый раз исполнять – тем более, замечательная возможность их исполнить с таким музыкантом как Кристоф Майер. Это будет интересно послушать всем. У нас есть своя публика, которая приходит на любую нашу программу, но на концерты Кристофа Майера приходит всегда много людей. Слушая наши записи концертов с Кристофом, замечаю, что есть живость в исполнении, музыка дышит и живет. Не всегда такое получалось у нас самих, и не всегда с другими дирижерами. По-другому она слушается совершенно, и поэтому, как мне кажется, это привлекает людей.
О приемах, о звукоизвлечении Майер нам много рассказывает, но основное его преимущество в том, что он своей энергетикой заставляет нас играть именно так, как ему нужно. Буквально без слов, по его жестам, его эмоциональному напору и состоянию сразу понятно, что и как он хочет слышать. Он сам до такой степени находится в этой музыке, что заставляет музыкантов её прочувствовать и исполнить очень вдохновенно.

Интервью вела Елена ПРЫТКОВА